Чейзер [litres] - Вероника Мелан

Взгляд упал на тумбу в дальнем углу комнаты. Вскочив, Лайза понеслась к ней и принялась поспешно выдвигать ящики; нет, она точно шпионка, маньячка и грабитель — роется в чужих вещах, и куда только подевалась рыдающая совесть? А совесть, тем временем, перестала плакать и радостно уставилась на потертые джинсы, старые ношеные футболки и найденные носки.

Вот оно! Бинго! Такую одежду можно портить без зазрения совести — и выкинуть не жалко, и заменить легко. Сегодня однозначно ее вечер!

Блеснули в руке изъятые из сумки ножницы — закипела работа.

Так, здесь дырочку… и вот здесь дырочку… для пупа, что ли, еще одну сделать?

От напряжения и сосредоточенности Лайза высунула язык.

А вот здесь звездочку. Или лучше сердечко? Вот на промежности джинсов точно дырочку, и потолще, чтобы пролез… Тогда и на трусах тоже. А на носках отрезать пальцы, причем выборочно, например, большой и мизинец… На зеленой майке вырезать отверстия для сосков, а на синей продырявить подмышки — пусть проветриваются.

Через десять минут "обновленные" вещи были аккуратно разложены по комнате, на ручке в ванной повисли кружевные трусики, которые Лайза принесла с собой, а к ним булавкой прикрепилась записка.

"Вот видишь? Я уже частично переехала. Изменения налицо, правда?"

Хихикнув в кулак, она позволила себе полюбоваться проделанной работой, а после выскользнула в коридор.

Все, на выход! В путь! Эту ночь она ни в коем случае не проведет в Нордейле (дурочка она, что ли?), так что предстоит стокилометровый перегон в Хааст. В великолепном настроении, под любимую музыку, с ветерком и на скорости.

Оказавшись на улице и убедившись, что гаражная дверь заперта, Лайза бросилась к Миражу.

Полтора часа спустя.

Хааст — город ночных увеселений — гремел музыкой и переливался огнями. У открытых дверей баров курили подвыпившие мужчины, отвешивали щедрые комплименты проходящим мимо красоткам, а те раскрепощено смеялись в ответ. На террасах ресторанов ни свободного местечка, в воздухе витал запах жареных блюд, пива и веселья. По реке скользили, увешенные гирляндами, как в новогоднюю ночь, казавшиеся отсюда игрушечными, лодки.

Лайза втянула носом воздух и радостно выдохнула. Все, она на месте. Теперь можно где-нибудь посидеть, выпить пару безалкогольных коктейлей, а затем снять номер в маленькой гостинице и со спокойной совестью и чувством выполненного долга отправиться на боковую. С утра встанет пораньше и как раз успеет на работу.

Она зашагала вниз по широкой каменной лестнице, ведущей к реке.

Набережная бурлила жизнью, как днем: мимо плыли прохожие; тесно друг к другу расположились будки с сосисками и попкорном; стояли усиженные людьми, как ветки деревьев пичугами, лавочки. В отдалении грохотала музыка.

Шагая по вымощенной восьмиугольными плитами дорожке, Лайза чувствовала удовлетворение и легкую усталость — она все сделала верно: показала и решимость, и клыки. Пусть знают наших! Этим вечером Чейзер наверняка вернется домой нетрезвый, а если так, то даже будучи злым, за ней не поедет. А утром…

Утром она разберется по ситуации. Главное, не дожидаться врага в пустой квартире, куда он может добраться на такси.

Пахло речной водой, свежестью и ночью — замечательное сочетание. Праздно раздумывая, а не стоит ли перебраться жить в Хааст, Лайза плотнее запахнула легкую курточку — приближающаяся осень давала о себе знать похолодевшими вечерами — и направилась к ближайшей будке, торгующей засахаренными фруктами на палочках.

Этим вечером Мак никак не мог взять в толк, почему не пьет: где-то в затылке вибрировала неисправным пейджером проснувшаяся вдруг прямо в баре интуиция. Сидя с друзьями, он перебрал все варианты: может, позвонит Дрейк, даст новое задание? Придется развозить по домам подвыпивших коллег? Случится что-то непредвиденное? Что-то из ряда вон?

Да уж. Непредвиденное.

Оказывается, почти ничего и не случилось.

Почти.

Всего лишь любопытная мелочь — его дом посетила сладкая девочка. Посетила, посидела и ушла, оставив после себя шлейф знакомых духов, трусики на двери и шедевры в стиле "посмотри-на-меня-кутюрье".

Пальцы медленно ощупывали ткань.

Значит, дырочки для сосков… Угу.

И дырочка для члена на штанах. Примерить, что ли?

Губы растянулись в псевдо-ласковой улыбке, в глазах застыла искорка восхищения. Пришла ведь, не побоялась, изрезала трусы и майки — бросила вызов.

Что ж, кисонька, вызов принят.

Детально осмотрев каждую вещь, Чейзер еще раз перечитал найденную на трусиках записку; его улыбка сделалась совсем ласковой — превратилась в ту, от вида которой смертники с петлей на шее предпочитали самостоятельно случайно соскользнуть с табуретки.

Хотела напомнить дяде о своем существовании? Что ж, дядя помнит. И идет за тобой.

Нажатая на брелоке кнопка издала тихий писк — во дворе завелся еще не остывший двигатель темной машины.

Оказывается, не зря он этим вечером не пил. Совсем не зря.

Мысленно запрошенный объект отобразился на расстоянии ста сорока километрах к юго-востоку от Нордейла.

Что ж, Хааст, так Хааст.

Она поверить не могла!

Не пил? Он что, не пил?!

Шокированную Лайзу преследовало отчетливое ощущение дежавю: на полных мощностях ревел мотор Миража, по обочинам неслись низкорослые кусты, слились в сплошную белую линию отрывистые прямоугольники разметки.

Она уже расплачивалась за снятый на ночь номер, когда прямо там, стоя напротив администратора, почувствовала учащенное сердцебиение и направленный в спину взгляд. Не просто проверку местоположения, как случилось минутой раньше, а непреклонное намерение догнать.

Администратор, наверное, покрутил пальцем у виска, когда она схватила со стойки деньги и документы, выкрикнула: "Я передумала, спасибо!" — и, едва не сшибив с петель дверь, вынеслась наружу. Запрыгнула в машину, наспех пристегнулась и шинами проделала на асфальте черные полосы — так торопилась сорваться с места.

А теперь дежавю.

Размеренный рокот мотора, скорость под две сотни, трасса Хааст-Делвик. В темноте, ниже магнитолы, мигал сигнал вызова внутреннего телефона; грудь щемило от легкой боли, на этот раз почти ласковой.

Лайза никак не могла решиться ответить, то и дело обтирала об джинсы то одну потную ладонь, то другую и растерянно покачивалась взад-вперед.

Черт! Черт его подери! Он что, вообще не пьет? Или сел за руль пьяным? Но каким бы он ни был, догонит в любом случае — теперь она знала это наверняка.

Вдох-выдох, темная лента дороги, далекие облака над горизонтом.